Мне сейчас вот кажется, что вся моя жизнь — это какой-то тупняк. Рандомный набор событий, которые ни к чему не ведут. Зачем все это происходит? Зачем все эти люди? 

   На данный момент у меня нет ничего вообще. Никого вообще. Мое состояние ни к чему не ведет, все события и люди в моей жизни — случайны как будто. 

   Я не знаю. Внутри как-то паршиво, абстрагируюсь от всего, улетаю в космос и вижу какую-то хуйню — это моя жизнь. Ни о чем.

   А завтра я пойду пить и петь и танцевать. И только в этом есть смысл, наверное.

 Только что посмотрела фильм Питер FM. Я до безумия люблю такое русское кино, атмосферное, но легкое и простое, в то же время затрагивающее что-то внутри. И в очередной раз меня тронуло.

   Я лежу и только и думаю о прошлом и о будущем. В прошлом я была в Питере и Москве, гуляла по этим улицам, меня пропитывала атмосфера этих городов, а она настолько необыкновенная, что я не смогу ее описать, это нужно лишь ощутить, приехав туда.

   В Москве я ходила по плитке, по которой ходила Саша из «дома солнца», стояла на мосту, где ее ждала система перед поездкой в Крым. Я видела эти советские здания и они рождали у меня внутри чувство какого-то странного тепла и света, я стреляла сигареты у прохожих, я терялась в толпе и выделялась из нее, я дышала этим воздухом действительно сладкой свободы и ТОЙ САМОЙ Москвы.

   В Питере я жила в коммуналке с чудными людми, я сидела на скате крыши, примыкающей к окну и провожала закат, глядя на эти желтые дома и купол Исакиевского, мылась в кухне в душ-кабине, стоящей около окна, пила сидр каждый день и вино почти каждый вечер. Я оказывалась в странных местах в 6 утра со странными людьми вокруг, я слушала как читают стихи мои друзья другим прохожим и наоборот, что заставляло меня вертеться на месте с визгом «как же нереально!», я была в разных районах и во всех ощущала разную атмосферу, которая по-разному отдавалась внутри. Я ощущала себя самой живой на свете.

   В прошлом я также была во Владивостоке. Я гуляла под мостом, я умирала на концертах, я танцевала на концертах, я знакомилась с горящими безумцами, я объедалась суши, я мочила ножки в море, я дышала морским воздухом, я пила кэпром под мостом. Я проводила вечера, наблюдая за тем, как катаются ребята и снимают трюки, я проводила дни, валяясь под солнцем в апреле в центральном парке, я проводила время, сопротивляясь ветру и дождю, промокая, карабкалась по сопкам к кому-то из теплых людей.

   И каждый этот город отпечатался на мне. Я вспоминаю запахи, я всопминаю, как солнечный свет проникал к нам в комнаты, я вспоминаю свои ощущения и музыку в своей голове в те моменты. Я помню каждую пылинку, каждый голос, какждое малейшее чувство. И все это рождает во мне какие-то нереально теплые чувства, какую-то глубокую ностальгию о чем-то хорошем, как будто бы такого уже никогда не будет.

   Впереди меня ждет еще одна поездка во Владивосток. Я не знаю, что будет. Абсолютная чернота: где я, с кем я, как я провожу дни — ничего не известно. Зато я знаю, как я хочу. Мое нутро изнывает по тому, как все может быть. И если это будет, это будет прекрасно.

   Я пишу каждый пост подробно в деталях, чтобы отобразить каждую мелочь. Я должна это помнить. Я хочу это помнить. За последнее время со мной не случалось ничего более важного, чем эти два дня. Я не хочу забыть ни малейшей подробности. 

   Ведь это поменяло все. Вообще все.

    Я до последнего думала, что ты разводишь меня. Услышав однажды «он хочет перетрахать все, что движется», тяжело избавиться от этого в голове. Я придумала тысячу вариантов твоих действий и моих ответов на них. Я думала, что лучше не идти. Думала, что не буду поддаваться и вообще тебя легко отошью, ха-ха. Я не могла уснуть до утра, прокруичвая момент, когда ты бы начал злиться из-за этого, мол, знала же, куда шла, с чего бы вдруг еще б написал мне? Я думала.

   Я до последнего думала, что это все — какой-то глупый розыгрыш. Что вот, сейчас я приду на место встречи, а из кустов выскачат люди с криками «вас снимают!», или там будут стоять панки и гыгыкать над моей доверчивостью, или ты вовсе не придешь. Опаздываю, никого не вижу. Оборачиваюсь — и вправду ты. Один.

   Я думала, нам не о чем будет разговаривать. Ты представлялся мне надменным и черствым. Но я была поражена, когда мы сразу нашли общий язык, начали болтать на разные темы, обсуждать интересные вещи, делиться чем-то своим. Помнится, ты говорил об индии, о том, что хотел бы уехать туда, к монахам. Я сказала, что тоже люблю индию. На что ты ответил, что было бы круто съездить вдвоем, но там разделяют на мужчин и женщин в монастыре. Мне показалось это странным, но очень милым. Ты смотрел на меня постоянно и улыбался. Мы много смеялись.

   Я думала, что ты знаешь город, но обманываешь меня. На самом деле было очень интересно водить тебя по улицам, показывать местную архитектуру, обсуждать ее, говорить о том, что вроде бы город хороший, но делать тут нечего. Сравнивать твой город и мой. Ты говорил, что никогда не ходил так много пешком у себя. 

   Я думала, это будет недолгая прогулка без перерывов на поесть. Но сначала мы купили конфеты, которые следовало передать, а затем завалились в кафе. Ты угостил меня кофе, я купила нам еды. Встретили моего знакомого, имя которого ты сразу же забыл. В разговоре о татуировках ты сказал мне, чтоб я не портила свою «натуральную красоту». Я была красивой для тебя.

   Я думала, что в художественном музее нашего города делать нечего. Но как минимум там есть очень милая женщина, которой ты передал конфеты и очень красивые люстры. Надо будет обязательно сходить туда еще.

   Я думала, что солнце садится незаметно. Но оно закатилось прямо на наших глазах. Ты сказал, что наша смотровая площадка — идеальное место для поцелуев. Я сделала вид, что не слышала тебя.

   Я думала, в воскресенье вечером в баре еще можно встретить довольно много людей. Но мы пришли в совершенно пустое заведение. Бармен-хозяин угостил нас чаем. Мы пили его и разговаривали. Пришел главный панк и твой барабанщик. Я слушала ваши разговоры про якутский панк-рок, злых якутов и морозы. Про музыку и концерты. Ты звал меня с собой в тур на третьей полке плацкарта. А еще ты снова позвал меня прогуляться и огласил это. Разговаривая с друзьями, ты не постоянно на меня смотрел. Мне было весело от того, что я сижу с вами в этом месте в это время и слышу все это.

   Я думала, что ты не хочешь меня никому показывать. Но ты позвал меня с собой на вокзал, провожать вашего басиста, которому срочно нужно было домой. Мне пришлось отказаться. Хотя я просто не хотела открыть тебе свой интерес.

   Я думала, на улице творится морозильный ад. Но ты шел рядом и я даже не замечала сильного ветра, бьющего в лицо. Ты опять улыбался, когда говорил со мной, иногда переключаясь на разговор с другом-барабанщиком. В один момент ты обнял меня одной рукой и указал на магазин «Мир приключений» со словами «тебе сюда. ты же любишь приключения». Удивительно, ты запомнил, что я тебе говорила еще в самом начале дня.

   Я думала, ты живешь в гостинице. Но ты вписался у семейной пары с детьми. Мы зашли к вам в квартиру, меня окатил дух творчества, я чувствовала. На полу лежит синтезатор, рядом с трехколесным велосипедом стоит гитара. Я говорю, что мне надо бы домой. Ты прощаешься со всеми со словами «я провожу» и называешь меня по имени. Мы идем на остановку, почти сразу подъезжает автобус.

   Я думала, мы обнимемся на прощание. Ты как-то странно потянул руку и я подумала, что ты хочешь ее пожать. Но затем ты сказал «рука? я думал, мы обнимемся» и притянул меня к себе. Мы правда обнялись на прощаение.

   Я до последнего думала, что все сложится иначе. Но все вышло так, как вышло. Я не могла даже и подумать о том, как все получилось на самом деле. Ужасно странно. Но меня ждал еще один день с тобой.

   Это был вечер субботы. Ты сидел спиной ко входу, около барной стойки, разговаривал с главными панк-рокерами города. Как только мы с Сашей подошли — встал и ушел. У тебя скоро концерт, тебе надо настроиться. Ты иногда мелькаешь среди этих людей и твое лицо — одна из самых выразительных вещей в этом мире. Я вижу, как ты иногда посматриваешь на меня своими демоническими глазами и как только ловишь мой взлягд — отводишь их. Вдруг ты останавливаешься напротив меня. Я стараюсь не смотреть, но не могу. В итоге я вижу твою улыбку, ты смотришь на меня и говоришь «хорошо, когда никого не знаешь», получаешь мое «ага, наверное» и уходишь. Тебе выступать.

   Я знаю, кто ты. Вернее, я так думаю. Все эти истории про тебя построили во мне устойчивое убеждение, что тебя лучше держать на расстоянии, прямо показывая свое легкое пренебрежение. В твоих глазах я читаю «я тебя сожру», в своих отвечаю «только попробуй». И вообще, ты меня не интересуешь (хотя мы оба почувствовали, я знаю)

   Танцы! Твой голос настолько невероятно звучит, что девочки визжат, вторя каждой ноте, спетой тобой. Ты кричишь, выдавливая свои чувства на толпу, а восприимчивые умы переносят все твои слова на себя: «никто никогда не полюбит тебя, потому что ты лицемерка, никто никогда не полюбит меня, потому что никому не нужные такие черствые сердцем, никто никогда никого не полюбит, потому что любви нет — есть только секс». Ууу! Аааа! Ещеее, давааай!!! И возможно только я знаю, что значат эти слова. Мои мысли насчет тебя лишь подкрепились. Но я стою и танцую прямо перед тобой, стараясь не смотреть на твое лицо, но все еще ловлю твой взгляд и как ты его отводишь. Мне хорошо.

   Мы с Сашей быстро сбежали домой после концерта. Дома я расписываю историю о своей маленькой влюбленности Анечке, вспоминая каждый взгляд и каждое слово твое. Вспоминаю, как впервые увидела тебя год назад, ты подошел не ко мне, но посмотрел мне в душу и сказал «привет».  Набираю текст сообщений для Ани и где-то далеко в голове крутятся мысли «это что-то значит», которые я все же пытаюсь прогнать. Мне кажется, что это только начало чего-то, что что-то должно быть дальше. Мне не кажется.

   Щелчок сообщения. Я подпрыгиваю на месте, когда вижу это сочетание имени и фамилии. Меня будто бы окатывают водой с ведра, внутри волна крови дошла аж до кончиков ушей, сердце билось со скоростью света. Случайность оказывается не случайностью. Все то, что было до этого — вело лишь к этому событию.

   Да, мы рано ушли. Нет, ничего бы мы не придумали, не в эту субботу. Нет, на завтра планов нет. Город показать могу. Нашел меня у себя в друзьях, запомнил, ага. Окей, договорились, завтра как встанешь — идем.

   Я не знаю, как так. Я не знаю, каким образом вселенная расположила мысли в моей голове, все последние события, твое появление в моей жизни не как «солиста той группы», а как человека. Уму непостижимо, каким образом, когда я писала про влюбленность, ты услышал меня и нашел. Но мне это было нужно.

   Я не знаю, как так, но я знаю, что так должно было случиться.

   я не знаю, зачем говорить о любви, если ты не готов отдать часть своей души

   поэтому я не знаю, как будет дальше, раз ты остаешься стеной

   Прошло лето. Я осталась в Хабаровске, я поступила, я съездила в Москву-Питер со своим человеком и на море с родителями. Все осталось на своих местах. Тех глобальных перемен, которых я ожидала (на самом деле нет) не произошло. 

   Но это лишь со стороны. Исчезло чувство страха, дикого страха перед неизвестностью. У меня есть конкрентый план на будущее и четкое осознание, как жить ближайший год. Исчезло чувство страха, дикого страха потерять человека. Жить вместе, проводить каждый день с ним и его друзьями, терпеть какую-то разлуку, чтобы вновь увидеться, вместе ненавидеть армию — все это ужасно сближает. Исчезли сомнения, исчезли тревоги. Исчезли люди. Разъехались по разным городам, завели новые компании, просто испарились. Такое иногда бывает.

   Да, иногда меня клинит и я чувствую, что надо «гореть гореть гореть и сгорать и перерождаться и снова гореть», но потом приходит осознание, что пока еще можно, нужно просто сидеть и греться, греть, иначе потом есть риск сгореть и не зажечься снова. Это единственное, что напоминает мне о том, что было «ДО», от этого чувства я никогда не избавлюсь, ведь оно — есть я. 

   И все же остается какая-то доля неясности, как будто сам ветер постоянно шепчет тебе «а что дальше, ты представляешь?». И нет, я чувствую, что не представляю. Есть план и осознание будущего, но нет видения завтрашнего дня. Даже сегодняшнего. И жить иногда не хочется, потому что ведь все ради сегодня, а оно улетает и оставляет тебя совершенно растерянным. А может это просто осень. 

   Одно понятно — все стало другим, хоть ничего на самом деле не поменялось.

   Хочется кричать, нет, орать о помощи. Я совсем, совсем, вообще не знаю, что делать. Выхода нет, я опять бьюсь об стены, как загнанный в клетку зверек, но это бесполезно.

   Каждый вечер я чувствую, что что-то происходит. Я чувствую, как жизнь проходит мимо. Как все вокруг свободно дышат кислородом, а я пытаюсь ухватить немного воздуха в четырех стенах. И будто бы нет выхода из этих стен, полная изоляция и мысли лишь о том, что это не изменится.

   Я чувствую, что тебя теряю. Я чувствую, как наша «любовь» (а есть ли она вообще?) угасает с каждым днем еще чуть-чуть и чуть-чуть. Я не знаю, период ли это, нервы и стресс, или я снова загоняюсь. Но я чувствую это. Я чувствую, будто бы тебя у меня нет совсем. Будто бы ты изначально и сейчас — два разных человека. Я чувствую, что мне нужна твоя поддержка, твое «я тебя люблю» и «я с тобой, все хорошо», но я их не получаю. Я чувствую, что хочу рассказать тебе, что со мной происходит, что меня одолевает внутри, но при этом боюсь, что ты не так воспримешь это и я лишь усугублю ситуацию и нужно молчать, молчать, молчать. Держать все в себе. Но и такой роскоши я позволить себе не могу, иначе просто сойду с ума, а ты, ты сам ничего не поймешь.

    Ограниченность действий. Шаг туда — оступишься. Шаг сюда — попадешься. Я не могу ни молчать, ни говорить, оба варианта меня убьют. Я не знаю, что делать. И самое ужасное — это мысль о том, что это будет продолжаться, и мне придется хранить все в себе, срываться, карить себя за это, иногда ссориться с тобой и ныть тебе, снова карить себя, снова молчать, и это будет продолжаться как какой-то порочный адский круг. Пока тебе не надоест. Или пока я не поеду крышой основательно.

    И что мне остается? Ничего. И сейчас я просто сижу в тишине.

   Осталось совсем мало времени. Если все случится так, как должно было, то нам осталось два месяца. Подумать только, время летит так быстро. Еще недавно я сказала ему «давай будем друзьями», еще недавно начала понимать, как мне с ним хорошо и совсем недавно мы начали впервые выяснять отношения. Я только успела привыкнуть, а у меня уже отнимают. 

   Я понимаю, что времени осталось совсем немного. Поэтому я хочу говорить о том, как сильно люблю и что я чувствую. Я не хочу сдерживать себя, контроллировать, наблюдать за тем, как он держит себя в руках. Если нам осталось два месяца, я хочу, чтобы эти два месяца прошли как в сказке. Андеграундной, современной и возможно, не совсем волшебной сказке. Своеобразной такой.

   Жизнь на самом деле коротка. И я не хочу тратить драгоценное время на самоконтроль, на сожаление, на ограничения и тяжелые мысли. Я хочу жить и чувствовать, что я живу, что меня любят и я люблю, что все зависит от меня и достаточно руку протянуть, чтобы что-то получить, было бы желание.

   Я хочу перестать бояться. Ведь нет никакого толку от времени, проведенном в страхе, если есть возможность проводить это время в состоянии счастья.

   Вот и вернулась я с Владивостока. В моей голове он был этакой «крайней точкой», мне нужно было дотерпеть пару дней, чтобы все закончилось и переменилось, чтобы я уехала и все стало хорошо.

   И несмотря на то, что меня посещали такие мысли как «дело не в городе — ты повсюду таскаешь себя» во время поездки, я могу сказать, что все-таки все переменилось. Часы, проведенные в походе, 24 км пешком, лес, горы, скалы и бескрайнее море — они не могли очистить мою голову и не прояснить все.

   С каждым днем я понимаю, как сильно привязалась. Как сильно хочу быть с этим человеком хоть всю свою жизнь. Как мне с ним хорошо. Я хочу его обнимать, целовать, гулять с ним, угорать до слез, я хочу, чтобы это не заканчивалось. И все прояснилось, да.

   Я поняла, что крайняя точка — это пиздец. За этим — обрыв, чернота, пустота. Выяснилось, что я совершенно не понимаю, что будет дальше. Мне казалось, что никогда не наступят эти времена, но вот они, и это действительно самое ужасное, что было в моей жизни.

   Осознанно расстаться со всем, что есть. Все разрушить. Не потому, что хочешь, а потому, что надо. Я не представляю свою жизнь с другим человеком, я не хочу даже думать об этом. Но я понимаю, что вместе с этим мы не будем вместе, это не возможно. 

   Хочется лезть на стены от безысходности. Нет никакого компромисса. Если я поступаю и уезжаю — все, дальше нет никаких нас. И я не знаю, как принять это и осознать.

Я не могу. Я не хочу.